> Из парижских улочек

Побродив по улицам, Луис снова вышел к набережной, чуть поодаль от того места, где пару часов назад он встретил Мелиссу. Надвинув на лицо капюшон, он неспешно пошел вдоль Сены, раздумывая, чем себя занять до наступления вечера. В Сорбонну идти было уже поздно: ко второй половине дня там собиралось слишком много народа, чтобы пробраться в библиотеку никем не замеченным. Раньше с подобным изъятием книг во временное пользование у Луиса не было никаких проблем, а теперь могут заподозрить, что совесть его не слишком чиста, и не позволят просто так разгуливать.
Завернув в обратную от Университета сторону, молодой человек так глубоко ушел в размышления, что не заметил, как вышел к площади перед строящейся церковью. Он любил это место, потому что там постоянно что-то падало: вот и сейчас куча камней перед будущим фасадом говорила сама за себя. Оставаясь в стороне от "церкви", Луис смотрел на священника, молитвенно сложившего руки, высматривающего что-то наверху, на суетившихся рабочих, которые вот-вот и упадут со строительных лесов.
Быстро потеряв к ним интерес, Луис сел на один из сколоченных ящиков, стоящих неподалеку от главного портала. Подперев подбородок рукой, он пытался сложить мысленно очередное дипломатическое письмо к отцу, которые регулярно ему присылал на его же деньги. Иногда Луису казалось, что все письма сжигали даже не прочитанными. Если так и дальше будет продолжаться, то будущего графа Блуа не пустят даже на территорию собственного графства, пока жив отец. Абсурдно, но факт.

> Улицы

Нащупав сзади себя еще несколько мелких камушков, Луис сгреб из в ладонь и, почти не целясь, начал кидаться ими в людей внизу. Было не так высоко, но пока никто не изъявлял желание побить молодого человека за нарушения утренней полудремы, в которой находилось большинство горожан утром. Париж просыпался от сумеречной меланхолии, гул большого города нарастал, проникая во все отдаленные закоулки и трещины, пронизывая их изнутри и застывая легкой дрожью в камнях. Скоро, ближе к полудню, шумом, треском и болтовней будет заполнена вся столица, и мостовая будет дрожать от тысячи ног и копыт.
Но пока было утро, Луис поднялся с досок и потянулся. Долгое время без сна давало о себе знать. Он широко зевнул, тряхнув головой. Неожиданно до его ушей донесся легкий треск. Он сделал шаг в сторону. Треск повторился. Доски, на которых сидел Луис были уже совсем сухими: собор почти не строился и стоял в запустении из-за плохого настроения короля, который перестал давать деньги, и деревянные леса были оставлены на волю судьбы. И сейчас госпоже Судьбе и ее вечному спутнику Року было угодно, чтобы они сломались, но Луис пока об этом не знал. Молодой человек осторожно сделал еще один шаг, и хрупкая конструкция из лесов посыпалась вниз, увлекая его за собой. С громким криком он приземлился на землю, закрывая голову руками. Несколько сухих досок упало рядом. Лежа на спине рядом с главным порталом у входа в церковь, Луис тяжело дышал и думал, что все это не к добру. Сдув непослушные волосы с лица, он поднялся, даже не отряхнув плащ: это было уже бесполезно.
Окинув беглым взглядом рельефы на портале, Луис толкнул дверь и вошел в собор, надеясь, что хоть в соборе с ним ничего не случиться, а то слишком уж много заключений за одни сутки на одну голову. Но он снова ошибся: в конце центрального нефа кто-то стоял. Сощурившись, стараясь не привлекать внимание, он пригляделся: один был явно церковный служащий, а вторая была ему чертовски знакома. Луис сполз по стене на пол, пытась поймать за хвост хотя бы одну мысль, которая бы обьяснила бы ему, что делать дальше.

Когда Луис выглянул из-за груды наваленных камней, двое у места предполагаемого алтаря, похоже, не обратили на него ровным счетом никакого внимания. Видимо, решили, что снова что-то упало сверху, а это уже было уже закономерностью: в этом «соборе» извечно все падало.
Тихо продвигаясь к выходу, стараясь ничего не свалить и не потерпеть очередное фиаско в мастерстве тихих побегов, Луис, переступая через большие камни, чтобы случайно не поскользнуться, добрался до двери весьма успешно. Протиснувшись между массивными скрипучими створками на ржавых петлях, молодой человек оказался на площади. Казалось, словно он пропадал в другом временном пространстве, в то время, когда в городе стала бурлить жизнь. За считанные минуты Париж отбросил остатки сна, и под рассветными лучами, становящимися все ярче и ярче, проснулся окончательно.
Маневрируя между спешащими горожанами, Луис направлялся к Сорбонне. Зевнув, он задумался: было громом среди ясного неба встреча с сестрой в заброшенном соборе. В голове пробегали тысячи вопросов, о том, что она тут делает, в Париже, кто это священник, и зачем она с ним связалась, и, наконец, самый важный вопрос, который занимал Луиса, не видела ли она его, когда он свалился чуть ли им не на голову. А к встречи он был совсем не готов.
Так, находясь наедине со своими мыслями,  Луис свернул на одну из улиц, примыкающих к площади, и не заметил посыльного, явно направляющегося к нему.
Увидел того Луис только тогда, когда тот подергал его за рукав, явно привлекая внимание, и махая перед лицом конвертом с фамильной печатью.
Выхватив конверт из рук посыльного, Луис посмотрел на подпись на нем, припоминая, где он уже мог слышать эту фамилию. Поморщив нос, Луис вскрыл конверт, отмахиваясь от слуги, когда тот попытался что-то пискнуть, о том, что так долго его искал.
В конверте было приглашение. Приглашение – это очень хорошо. Это даже замечательно. Не дочитав письмо до конца, Луис сунул письмо в рукав.
- Да-да, скажи, что я обязательно приду, - произнес Луис через плечо, не дождавшись реакции посыльного, пошел в сторону Сорбонны.
В планах у него было поспать и привести в порядок свой внешний вид, а потом уже дочитать письмо.

> Сорбонна