---Парижские улочки.
Мелисса, Луис и Эльвира, сравнительно, недолго блуждая по Парижу, вскоре дошли до ее дома обнесенного высокими стенами, которые надежно укрывают женщин от нескромных взглядов и всевидящего око Инквизиции, которое давит на психику. Девушка, поспешно, пожалуй, даже слишком поспешно, так как не хотела, чтобы кто-то заметил такой жест убрала руку из его руки и тут же огляделась по сторонам.
Но заметила только неодобрительный взгляд Эльвиры, которая, судя по всему, уже мечтала произнести перед госпожой гневную отповедь, котору. Мелисса, конечно, как и много раз до этого, пропустит мимо ушей. Нехорошая цыганская кровь бегущая по жилам девушки, слишком уж часто брала верх над рассудительностью и сдержанностью голубой крови аристократов.
-Увы, я думаю, что таковой не замедлит появиться, стоит мне хоть раз выйти в свет...- невесело проговорила юная Антика.
Она постучала в маленькую дверь, которая была из дерева, рядом с ним открылось маленькое окошечко и на троицу подслеповато взглянул пожилой мужчина. Через несколько послышался звук открывающегося тяжелого засова и Мелисса, а затем Эльвира сделав изящный реверанс исчезли за тяжелой дверью, однако Антика немного задержалась и сказала.
Здесь... Ровно в полночь... Сегодня... Я вылезу...-быстро проговорила Мелисса де Лавальер своему знакомому перед тем, как исчезнуть в воротах и те захлопнулись перед самым его носом.

Девушки пересекли небольшой двор, щедро усыпанный золотыми, багровыми и серыми листьями клёнов, дубов и ясеней и вскоре уже открывали дверь особняка. Антика была необычайно весела, что никак не вязалось с угрюмым настроением Эльвиры.
-Где ты была столько времени?! - злобно проговорил откуда-то неприятный, женский голос. Тут же показалась и его обладательница: женщина средних лет, с лошадиным лицом, некрасивыми зубами, тонкими губами, которые говорили о злобном нраве их обладательницы, и бесцветными серыми глазами. Анна де Лавальер.
Сегодня Мелиссе совершенно не хотелось слушать часовую нотацию тётушки, которая когда-то погубила и её мать и отца, да и вообще напоминала злую мачеху из сказки о Золушке, которую в детстве рассказывала ей бабушка, мать отца. Себя девушка считала, конечно, этой самой Золушкой.
-Ах, не спрашивайте, тётя... Право, мы просто гуляли. – В том, что Эльвира будет молчать, Мелисса не сомневалась, все-таки они подруги. Да и потом служанке может попросту влететь за то, что та не предотвратила сей беседы. Что не углядела.
Девушка буквально взлетела вверх по лестнице, опираясь об, окрашенные золотой краской, перила и вскоре оказалась внутри своей комната, выполненной в стиле последней моды 13 века.
Небольшая односпальная кровать, застеленная дорогим шелковым бельём, частью из её приданного. Рядом небольшой столик на котором был золотой подсвечник, чтобы девушка не была вынуждена сидеть вечером в темноте, подсвечник стоял на подставке из чёрного неизвестного ей метала. В углах комнаты висели засушенные букета цветов, которые наполняли комнату благоуханным ароматом. На столике лежали разнообразные черепаховые гребни, духи, баночки с красками и притираниями.
Под кроватью был ночной горшок из керамики, в углу большая деревянная лохань для того, чтобы юная леди смогла обмыться перед сном. Мелисса, выросшая в деревне, была очень чистоплотна, ведь там, она могла хоть каждый день, во всяком случае, летом, париться в горячей бане.

---Улицы.

Утро уже входило в свои права и по тоненькой полоске света появившееся на востоке, девушка осознала, что поспать ей удастся не много. Так как ровно в девять тридцать в ее опочивальню без стука и спроса ворвется тетя Анна и тут же начнет говорить, что Мелисса только и делает, что спит и вообще юной дикарке пора завтракать, а потом разучивать ноты.
Будущий жених захочет видеть перед собой «образованную» супругу, а потому Мелисса умела не только читать и писать уже редкие умения, но также еще танцевать, петь, играть... О траволечение стоит умолчать, кто хочет себе жену, которую в любой момент, могут, как ворожею сжечь на костре? А вот кузен-инквизитор, хорошее приданной, родовой замок в Пуату и внешние данные девушки – вещи, на которые женихи уж точно обратят внимание...
Вскоре молодой священник и его спутница, на золото волос которой с восхищением обращали внимание редкие уличные прохожие, достигли дома Анны де Лавальер.
Правда, дома как такового Имбер увидеть не мог, только крышу этого самого дома, все остальное было скрыто за высоким, каменным забором, что показывало, что хозяева сего замка не бедствуют.
-Вот тут я и живу...- кивнула девушка, имея в виду этот элитный особнячок.
Потом посмотрела на Имбера и почувствовала легкую грусть при мысли, что больше никогда не сможет его увидеть и не переживет в его обществе еще какую-нибудь чудесную авантюру. Любовь к разного рода приключением несомненно передалась ей вместе с зелеными глазами от матери-цыганки. Та в свое время не испугалась восстать против воли табора и стать любовницей (хотя она называла себя гордо женой) знатного французского аристократа. За что, к слову и сгорела заживо на костре.
-Мы еще когда-нибудь сможем увидеться?- с грустными нотками в голосе поинтересовалась Мелиса де Лавальер, превращаясь из слегка сумасшедшей цыганки во французскую аристократку.

- Думаю, да. Мир тесен. Я довольно часто бываю в Париже, так что очень вероятно, что мы встретимся. - Ответил на вопрос Мелиссы священник. К тому же потому как "хорошо" он знал Париж, девушка сомневалась в правдивости его слов, но кто знает... Судьба порой преподносит нам такие сюрпризы...
« - Интересно, он действительно так считает или просто не хочет меня огорчать? » -  мысленно спросила себя девушка. Но сейчас думать об этом не хотелось...
Пора в клетку, то есть в замок, в котором она все равно будет словно бы в клетке. Девушка очаровательно улыбнулась Имберу на прощание и постучала в ворота.
Сначала отворилось окошечко, их которого выглянул заспанный, с похмелья, сторож.
-О, мадмуазель Мелиса... Вы очень поздно, быстрее заходите, иначе не сдобровать ни мне, ни вам. Другой вряд ли будет отпускать вас гулять на всю ночь. – Проговорил мужчина, открывая дверь, стараясь при этом создавать как меньше шума. Понятно, чтобы с ним сделали, если бы узнали, что он выпускает наследницу погулять по ночам за пару золотых монет.
-Да, я и вправду задержалась, но там были серьезные причины...-беспечно ответила юная девушка.
Девушка, стоя в воротах, снова очаровательно улыбнулась, в солнечном луче блеснули белые зубы, и она как бы снова ожила, даже не думая сейчас о том, что ей взбираться по выступам на камнях на свой второй этаж, в теплую комнату и изображать спящую красавицу из сказки.
-Еще увидимся, Имбер, я в этом уверена... - Решив окончательно смутить молодого человека, девушка полуобернулась и на прощание послала ему воздушный поцелуй, а после уже скрылась за воротами, которые тут же захлопнулись.

Улыбнувшись на прощание сторожу, и сумев таки не попасть на глаза слугам, уже проснувшимся и готовящимся к приказам хозяйки ( что истинная хозяйка всего этого Мелисса, естественно никто не знал) Анны де Лавальер, подать завтрак и воду для умывания, девушка подошла к стене замка, где было окно ее комнаты.
Девушка осторожно ощупывала стену на предмет неровностей и выступов. Девушка обругала последними словами строителей этого замка. Залезать здесь будет сложнее, чем у бабушки дома…
«Так… Здесь… Здесь… Еще вот тут… Черт побери, какая скотина так ладно все строила?» подумала Мелисса де Лавальер.
Девушка немного подтянулась на руках и вскоре встала на один из камней, потом еще один и еще один. Дальше она пожалела, что у нее нет крыльев…
С огромным трудом таки забравшись на следующий выступающий камень Мелтиса оказалась наконец на подоконнике и влезла в свою комнату. Дальше быстро разделась, покидала вещи в сундук, который закрывался на ключ и специально хранился именно для одежды предназначенной для ночных вылазок. Оставшись в одной полупрозрачной батистовой ночной рубашке девушка юркнула в кровать и закрыла глаза.
Перед мысленным образом девушки мелькали парижские улочки, улыбка Луиса, насмешливая улыбка Даниэля и синие, на самом деле необыкновенные глаза священника Имбера. Ничего и никого из этой безумной ночи она не сможет забыть…
« - Пусть тетя Анна сегодня побольше поспит…» - подумала девушка медленно утопая в ласковых объятьях Морфея.

Девушка закончила со своим завтраком и тут же вошла Чарити, не скрывая своего изумления свежим видом госпожи, а главное столь хорошим аппетитом. Она точно знала, что Мелисса дома не ночевала...
Девушка подняла хмурый взгляд за золотистые волосы девушки и, не скрывая осуждения, заметила:
-И ведь не скажешь, что вы всю ночь гуляли. На удивление хорошо выглядите. - С сарказмом заметила молодая горничная.
- Только тёте Анне не проговорись, что меня по ночам в постели не бывает, а то я единственного удовольствия лишена буду.- Весело рассмеялась девушка, кинув в сторону своей любимой горничной веселый взгляд.
Горничная с явным осуждением покачала головой и унесла поднос с остатками завтрака из комнаты своей госпожи на кухню. Потом вернулась обратно, при этом с предельной осторожностью девушка держала какой-то сверток.
Чарити улыбнулась своей госпоже и осторожно развернула сверток, разложив на кровати шикарное, очень дорогое и удивительно прекрасное бальное платье.
-Ах! Какая красота...- Не сумела сдержать восторженно восклицания девушка.
Платье поразило даже изощренную фантазию юной цыганки.  Оно было воздушным, с длинными рукавами, что были оторочены белоснежным кружевом. Фасон платья был самым модным, видимо заказывали его в дорогом салоне, и девушка счастливо улыбнулась...
Цвет платья был хорошо продуман, платье было выполнено в сочных, желтых, красных, ярких тонах. Все было сделано в расчете на то, что оно привлечет внимание к белизне ее кожи, к белым зубам, к серебристо-золотым волосам и отвлечет внимание от дикого, лесного цвета ее глаз.
-Да, платье и впрямь божественно... Вы станете самой красивой девушкой нового сезона. Надеюсь, сумейте сделать удачную партию.- Проговорила Чарити, точно также как и ее хозяйка, залюбовавшись платьем.

День и без того начавшийся не очень хорошо, грозил вылиться в еще больший кошмар. Даже низкое небо со свинцовыми тучами за окном, казалось, предвещало беду…
Антика только-только собралась с мыслями и решила высказать тете Анне свое мнение насчет жениха и ее помолвке, о которой ее не станут спрашивать, как дверь открылась.
Появившийся в дверях мужчина заставил девушку смертельно побледнеть. Еще не один виденный человек не вызывал у нее разом такую бурю отрицательных  эмоций, как этот мужчина представившийся Люсьеном де Л’ Эсторадом.
Полноватый, гораздо старше ее с неприятными резкими чертами лица и угодливыми манерами льстеца вызывал отвращение. Его маленькие маслянистые глазки оглядели Мелиссу как лакомый кусок пирога.
Девушка была почти уверена, что он уже представляет, как будет держать ее в своих похотливых объятьях, и тут же дала себе клятву, что скорее умрет, чем заставит себя быть с ним.
« - Нет, это конечно не может быть мой будущий жених. Тетя не может быть настолько жестока. Он же просто отвратителен и напоминает большую толстую жабу, что только что вылезла из самого грязного и вонючего в мире болота… За него не пошла бы даже самая бедная крестьянка. -» Антика понятия не имела, что когда-то этот человек был красив, но жизнь полная излишеств изменила его внешность.
Однако слова Анны разуверили девушку. Она явно сватала Антику этому мерзкому Люсьену. Девушка не скрывая мученического выражения лица сделала реверанс и даже смогла заставить себя улыбнуться как того требовали элементарная вежливость и этикет. Когда с этим было покончено, между тремя собеседниками возникла не ловкая пауза…
И тут двери вновь раскрылись, и в помещение вошла высокая женщина одной из знатных фамилий…
« - Ага, гости начинают пребывать.… Ну, тетушка, я тебе сполна отплачу за это неожиданное сватовство. Я опозорю себя и тебя на весь Париж - »  мстительно подумала златокудрая красавица.

Мелисса де Лавальер была приятно удивлена, она не думала, что придет не более двух человек по поводу ее выхода в свет, но как оказалось, девушка ошибалась. Кроме богатой дамы Изабеллы де Бурбон, явилось еще три молодых человека (показавшихся Мелиссе невыносимо скучными и пресными) и девушка из испанского рода Маркюмеров.
Как и все испанки, она обладала длинными черными волосами, смуглой кожей и теплыми карими глазами. Однако Мелиссе она показалась несколько тяжеловатой, если не сказать излишне полной.
Мелисса решила, что ей будет более правильно подойти к девушке и начать беседовать с ней. Но как только она решилась на этот шаг и уже хотела спросить разрешение у тетушки отойти побеседовать с девушкой, как заметила, что та дама, Изабелла направляется к ней. Девушка поспешно опустила свои зеленые глаза в пол.
« - Почему меня не оставляет мысль, о том, что эта женщина что-то скрывает. Да и вообще она какая-то странная...» - хотя Мелисса понимала, что никто кроме нее этого, скорее всего не замечает. Антика часто замечала то, чего не видят другие люди. Бабушка уверяла, что всему виной интуиция, даже предвидение, которое досталось ей вместе со вторым именем от матери-цыганки.
-Если это подобие человека ваш жених я желаю вам стать вдовой до свадьбы.- Проговорила странная женщина, тихим голосом.
Глаза Мелисы расширились от удивления, и она повернулась, чтобы посмотреть на Анну, но ту уже уводил куда-то Люсьен. До этого он что-то сказал Антике, но девушка предпочла сделать вид, что всерьез занята рассматриванием пола.
Девушка подняла взгляд на знатную даму. Почему-то ее вид и какое-то странное выражение, мелькнувшее в темно-карих глазах, напугали девушку. Не то чтобы, до ужаса, но Мелиса почувствовала, как напрягается.
-Прошу меня простить...- Быстро проговорила девушка и отошла к дальней стене, начисто забыв о том, чтоб подойти к девице Маркюмеров, как хотела изначально.
« - Почему это я так разнервничалась, ума не приложу... А чувства дамы вполне понятны, мне никто не позавидует, в такой ситуации".
Неожиданно девушка услышала тихое постукивание сапог... Видимо кованных. Человек явно пытался ступать негромко, хотя это и не очень удавалось... Она подняла взгляд.
Высокий рост, худощавое телосложение... Монашеская ряса, лицо скрыто... Этого не может быть! Но вот мужчина приблизился к ней, и девушка с замирающим сердцем, увидела хорошо знакомое, холодное выражение серых глаз... Сердце учащенно забилось... Радость, хотя нет восторг!
-Ты?- Ей пришлось применить усилие воли, чтобы не говорить громко - То есть, прошу прощения, вы... Кузен, но какими судьбами в Париже?